«В Харькове я зашёл к графу Келлеру, которого я всегда глубоко уважал и как воина, и как человека. Он сказал мне, что почти не выходит на улицу, так как не переносит вида немецких касок. Я убеждал его ехать к нам, соблазняя тем обширным полем деятельности, которое открывается для такого кавалериста, как он, но этот убеждённый монархист (один из немногих, известных мне, у которых слово никогда не расходилось с делом) заявил, что наша программа слишком неопределённа: неизвестно, кто мы – монархисты или республиканцы? Между тем народ ждёт Царя и пойдёт за тем, кто обещает вернуть его.
– Но о каком Царе вы говорите?
– У нас только один законный Царь, которому мы присягали. Его отречение было вынужденным!
– Да жив ли он?
– Всё равно, жив его Наследник, а если и он погиб, то порядок престолонаследия определён законом. Всегда может быть только один законный Царь.
Я просил его, по крайней мере, не отговаривать офицеров-кавалеристов, среди которых он пользовался большим авторитетом, от поступления в Добровольческую армию.
– Нет, буду отговаривать: пусть подождут, когда настанет время провозгласить Царя, тогда мы все выступим…»
Последние числа июня 1918 года.
Journal information